Главная

Вот уже много-много лет испытываю этот странный удел одиночек. Поздним вечером, когда все мои домашние угомонятся, беру чистый лист бумаги и что-то пишу. Строка к строке, страница к странице - медлительно, в зачеркиваниях-перечеркиваниях, сомненьях и мученьях - в конце концов, появляется некий текст. Я кладу его в папку и на какое-то время забываю, увлеченный новой идеей, другим сюжетом, иным настроением. А потом вспоминаю о старом тексте, и достаю его из папки, и, начав читать, с ужасом вижу: это никуда не годится, каждое предложенье надо переделывать, и вообще: "мысль изреченная есть ложь" - о, как прав мой любимый Тютчев!
Ну, скажите, какой нормальный человек, проведя день на законном рабочем месте, будет потом ещё сидеть дома до двух-трёх часов ночи над листом бумаги? И мучаться, мучаться, мучаться - иногда ради каких-нибудь пяти строчек, которые на следующую ночь будут беспощадно вычеркнуты...
Ты пронесся, мой час безвестный,
Больно ранил меня крылом.
Что мне делать с собственной песней,
С этой ночью и этим днём?
Повторяя эти строки Райнера Марии Рильке, я, так же, как и он, не знаю ответа. И у меня есть такое подозрение, что этого не знает никто.
Однажды один умный и глубоко уважаемый мною человек, выступая по Хабаровскому радио, сказал примерно следующее: "Прозаик Николай Семченко гораздо интересней журналиста Николая Семченко. И очень жаль, что он никак не рекламирует свои рассказы..."
Но и в журналистике я никогда в жизни не занимался рекламой. И до сих пор наивно полагаю, что журналистика и реклама - это совершенно разные вещи. Как, впрочем, не понимаю и того, зачем носиться везде где только можно со своими текстами, проталкивать их в печать, хвалиться или кричать о каком-то "непонимании"... Ну, не могу я это делать. И вообще, когда какой-нибудь рассказ бывает напечатан в солидном "толстом" журнале, я вдруг начинаю этого стесняться. Мне кажется, что всё написанное - полная ерунда и глупость, и я не сумел сказать того, что хотел, и никогда-никогда не сумею...
Впрочем, я, кажется, говорю совсем не о том, о чём положено писать в предисловиях. Наверное, надо сказать, что автор родился в селе Святогорье Хабаровского края. Босоногое детство провел в поселке Переяславке, где успешно закончил среднюю школу, после чего поступил в Дальневосточный государственный университет и, проучившись там пять счастливых лет, попал на север Камчатки. Там я работал в газете с очень романтическим названием "Полярная звезда". Причем, не рядовым корреспондентом, а сразу начальником - ответственным секретарем, по совместительству заместителем редактора. Времена тогда были самые "застойные", приходилось, что называется, "наступать на горло собственной песне" и "проводить в жизнь политику партии и правительства". Что мне совершенно не нравилось. И вот уже тогда я начал торить тропку во вторую реальность - мир прозы. Это было что-то вроде внутренней эмиграции. И самое интересное, что тогдашний мой редактор Владимир Иванович Калачёв как-то сказал: "То, чем мы живем в реальной жизни, - это не правдашнее. Правдашнее начинается глубокой ночью, когда включаешь настольную лампу и начинаешь что-то сочинять..."
Он сочинял какую-то пьесу из жизни ХIХ века. И писал стихи. 
А я тогда сочинял повесть "Любовь шаманки" - о первопроходце Камчатки Владимире Атласове. И мне очень нравилась вся эта выдуманная жизнь. Как, наверное, нынешней молодежи очень нравятся все эти компьютерные игры. Но в то время их не было...
"Любовь шаманки" напечатали в "Полярной звезде". Потом, уже в Хабаровске, я полностью переписал её и пришел с ней на краевое совещание молодых писателей. Тогдашний гранд нашей дальневосточной литературы Павел Халов оценил её довольно восторженно, но другой гранд Виктор Еращенко, работавший в журнале "Дальний Восток", написал просто убийственную рецензию. После чего я понял, что в литературе на вкус и цвет товарищей нет, и пишу так, как хочется мне, а не кому-то, пусть даже это будет самый влиятельный и знаменитый критик.
До сих пор не знаю, как в редакцию журнала "Дальний Восток" попало несколько моих рассказов. Просто однажды я решил, что пора собрать написанное в книжку. Рукопись отнес в Хабаровское книжное издательство заведующему отделом художественной литературы Н.И. Чековитову. Николай Игнатьевич прочитал её и сказал: "Если хочешь, чтобы книжка получилась солидной, добавь ещё несколько рассказов..."
Но меня закрутили какие-то дела. Потом, когда вспомнил о рекомендации Николая Игнатьевича, оказалось: нет денег, чтобы заплатить машинистке за перепечатку требуемых рассказов. И что-то ещё мешало, и настроения не было...
Но однажды раздался телефонный звонок: "Здравствуйте! Это Светлана Березовская из журнала "Дальний Восток". Придите, пожалуйста, к нам: надо вычитать корректуру ваших трех рассказов..."
Я удивился, но почему-то постеснялся спросить, где они взяли мои рукописи. Наверное, их передали в журнал из книжного издательства. Кстати, вскоре началась перестройка, и на издании книг за счет государства был поставлен крест. 
На этом сайте я буду "выкладывать" то, что мне хотелось бы донести до читателя в первую очередь. А то пока-то издадут очередную книжку…. 
Признаюсь: я очень волнуюсь, зная, что вы сейчас, возможно, решите прочесть какой-то мой текст. И не потому волнуюсь, что боюсь не понравиться вам. А потому, что во всём, что пишу, старался быть предельно искренним. Но нужно ли это кому-нибудь сегодня?
Ну а теперь, после такого длинного и, наверное, занудливого представленья пора сказать вам:
Здравствуйте! Будем знакомы!

Николай Семченко.

Дизайн и разработка
(С) Семченко Павел